В проливе Босфор взгляд туристов сразу привлекает белый силуэт Долмабахче. В буклете его называют «османским ответом Версалю». Однако о том, что дворец построила армянская династия архитекторов Бальян упоминать не любят.
…В 1831 ГОДУ СУЛТАН МАХМУД II УПРАЗДНИЛ КОРПУС ПРИДВОРНЫХ АРХИТЕКТОРОВ, создав вместо него Управление строительства. В эту структуру органично вписались Крикор Амира Бальян, а позже его сыновья Карапет и Никогос. Именно им поручались главные дворцовые проекты, включая Долмабахче (1843-1856). Помимо Бальянов (фактически главных архитекторов двора) в строительстве активно участвовали армянские кланы подрядчиков, годами авансом финансирующие стройки. Их капитал позволял закупать мрамор с Мармара, камни с Мальты, хрусталь в Богемии, а главное — содержать тысячи рабочих.
Многие из рабочих вышли из школ армянских благотворительных обществ, где обучали лепке, резьбе, чеканке. Поэтому дворцовые интерьеры так богаты ажурной гипсовой резьбой и золоченными «букетами». А интерьеры расписывал парижский декоратор Шарль Сежан, приглашенный Карапетом Бальяном. Этот армянин на протяжении 30 лет своей карьеры построил 7 дворцов, 4 завода, казарму, мечеть, 7 церквей, 2 больницы, 3 школы, мавзолей и множество зданий.
К созданию Долмабахче причастны не только армянские архитекторы и ремесленники, но и великий Айвазовский. В последний визит художника в Стамбул в 1874 году султан Абдул-Азиз предложил ему написать 30 полотен с видами Стамбула и Босфора для Долмабахче. Айвазовский осуществил эту работу в особняке главного архитектора Саркиса Бальяна.
Карапет и Никогос не копировали слепо Версаль. Они синтезировали французский романтизм, необарокко и османскую символику. К концу века атмосфера в Турции изменилась. Внутренние кризисы, долги и национализм сделали немусульманские элиты удобными «козлами отпущения». Их стали обвинять в заговоре и растратах. Последний из больших мастеров Саркис Бальян оказался под следствием, часть имущества конфисковали. XIX век в турецкой историографии объявили эпохой «упадка», а дворец — «чужеродным».
Сегодня исследователи заново открывают архивы и планы семьи Бальян и убеждаются, что эти тексты куда богаче, чем тезис о «подражании европейцам». Это свидетельство того, как в многоязычном османском обществе армянские архитекторы и ремесленники смогли стать главными творцами официального зодчества. Их вклад оказался замаскирован политикой памяти, но вовсе не исчез и продолжает восхищать профессионалов и гостей Стамбула.
Подготовил А. ТОВМАСЯН с сайта Армянского музея Москвы и культуры наций